«Итоги работы Плавучего университета МГУ в Баренцевом море на НИС «Академик Николай Страхов». Экспедиция 2020 года».
Докладчики: Александр МОНТЕЛЛИ, Марина СОЛОВЬЕВА и Яна ВАСИЛЕВСКАЯ, участники экспедиции TTR-19
Александр Монтелли:
- Спасибо большое за возможность поделиться самыми свежими, новейшими открытиями, которые произошли в рамках нашего рейса на борту судна «Академик Николай Страхов». Прежде чем рассказать о самих результатах, я хотел бы сначала рассказать о целях и задачах исследований в регионе, в который мы шли - это северно-восточная часть Баренцева моря, о фундаментальной важности этих исследований, и немножко про контекст того, что мы изучали.
Во-первых, мы хотели изучить историю оледенения в регионе. Известно достоверно и очень хорошо закартирована история движения ледового покрова на территории северо-западной части Евразийского континентального шельфа. И на суше, в том числе, и на примыкающих континентальных шельфах и склонах, в норвежской части Баренцева моря, очень хорошо закартирована история оледенения в четвертичный период.
В то же время в восточной части Баренцева моря, в Карском море эта история очень плохо изучена. Мы очень плохо знаем про историю евразийского ледового покрова в этом регионе. История ледового покрова очень важна для изучения, поскольку она позволяет нам судить о том, как современные ледовые покровы, которые содержат около 70 метров уровня моря в эквиваленте могут продолжать свое движение, разрушение или накопление в ближайшем будущем.
И также одной из задач экспедиции было изучение зон фокусированной флюидоразгрузки. Другими словами, изучение тех мест, где газ выходит на поверхность морского дна. И изучение микробиоты, которая может использовать эти углеводороды в качестве субстрата.
Антарктический ледовой покров, огромный ледовый купол, щит, толщиной до 4,5 километров, который покрывает весь антарктический континент. Лед ведет себя как вязкая жидкость, и с этого большого ледового купола растекается постепенно к периферии ледника. Ледник дренируется, таким образом, ледовыми потоками, сетью артерий, «реками» льда. Ледовые потоки выносят на границы континентального шельфа огромное количество каменного материала. В региональном плане ледовые потоки дренирует ледовый щит по глубоким, вытянутым трогам, таким региональным морфологическим структурам, перпендикулярным, как правило, краю шельфа.
Собственно, в Северном море, Норвежском море, Баренцевом море такие троги присутствуют, начиная от южной части Британии и до трога Святой Анны, границы Карского и Баренцева морей. Вот здесь представлена количественная модель того, как развивался евразийский ледовый покров в течение последних 33 тысяч лет. Мы видим, синим отмечен тот лед, который течет медленно, красным - тот лед, который течет быстро, то есть, те самые артерии ледовые, ледовые потоки. Мы видим, что в восточной части Баренцева моря, между Новой Землей и Землей Франца-Иосифа модель не предсказывает быстрого течения льдов, что довольно странно, потому что здесь сформированы огромные троги, а троги, как раз таки, и являются зонами быстрого течения льда.
Одной из проблем, почему современные модели несовершенны, является отсутствие данных натурных наблюдений. Модели должны калиброваться эмпирическими данными, которые рассказали бы нам о том, какая конфигурация ледника была insitu. Таких данных о восточной части Баренцева моря почти не было. Например, одна из последних статей в международном журнале иллюстрирует то, что, несмотря на то, что в западной части Баренцева моря динамика оледенения в позднем четвертичном периоде очень хорошо реконструирована и изучена, в восточной части Баренцева моря многое остаётся под большими вопросительными знаками. Действительно эмпирических данных очень мало. Новые данные – это данные геофизических исследований, изучения современной морфологии морского дна, геологические данные, данные комплексных исследований. Мы многое не знали.
Один из примеров. Вот в той части, которая находится между землей Франца-Иосифа и Новой Землей, есть такое повышение, седловина, которую мы назвали седловиной Страхова, располагающаяся между желобом Седова и Восточно-Баренцевоморской впадиной. Важный вопрос заключается в том, был ли там стабильный, почти неподвижный ледовый купол, то есть, была ли там зона повышенной аккумуляции снега, или же здесь быстрый ледовый поток пересекал седловину и смыкался, втекал в более крупный ледовый поток, который шел по трогу Святой Анны. Ответы на этот и подобные вопросы имеют важные климатические аспекты. И получить эти ответы можно лишь собрав данные натурных наблюдений в регионе.
Еще пример - вот то, что было закартировано и изучено до нашей экспедиции. Формы рельефа морского дна опять же видно, в западной части Баренцева моря, в норвежской части закартированы очень детально, очень подробно. Там даже есть данные 3D-сейсморазведки, которыми делятся нефтяные компании. Мы знаем довольно хорошо историю ледового покрова этого региона. Но в восточной части Баренцева моря - огромные дыры, нет данных. Собственно, это делает наш регион исследований и нашу экспедицию уникальными и нас ставит в уникальную позицию в том смысле, что мы можем стать действительно пионерами, первопроходцами в изучении этого региона и восстановлении истории, климатической и ледниковой, в Восточном Баренцевом море.
Марина Соловьева:
- Я хочу начать с того, что мы делали в этой экспедиции и сколько. За две недели очень интенсивной, круглосуточной работы мы отработали на 13 полигонах детальные геолого-геофизические исследования, сделали более 5000 километров профилей сейсморазведки, с профилографом и с электроискровым источником, покрыли многолучевым эхолотом колоссальные площади, и в результате получилось выделить множество различных гляциальных, перегляциальных форм рельефа и структур, связанных с фокусированной разгрузкой углеводородов. И я хотела бы немного подробнее остановиться на этих структурах и показать, как они выглядят, и что в них такого интересного.
Хочу начать с борозд ледового выпахивания. Это самые распространенные формы в рельефе дна, связанные с деятельностью айсбергов, которые своим килем пропахивают морское дно. Они практически повсеместно распространены на площади исследования, кроме, разве что, восточной части полигона, Восточно-Баренцевоморской впадины. Следующий объект, который нас заинтересовал, это борозды подледникового выпахивания, то есть, структуры, которые оставляет непосредственно сам ледник, когда отступает. Интересно было обратить внимание, что в некоторых местах эти борозды разнонаправлены, то есть, ледник периодически менял немного свое направление и отступал под разными азимутами.
Еще одна форма рельефа, уникальная, встречается довольно редко, по крайней мере, у нее даже нет термина-аналога в русскоязычной терминологии, по-английски это называется «хилл-холл пэйрс». Это такие пары холмов и ложбин за ними, образующиеся в результате движения ледника по неоднородному субстрату. Эти формы обязаны своим происхождением скоплениям палео-газогидратов, существовавшим здесь в то время, когда здесь лежал ледниковый щит, двигались ледниковые потоки. И такие структуры мы обнаружили даже не на одном полигоне. Мы их встретили и в северной части района, и немного в желобе Седова и, возможно, даже в юго-западной оконечности Восточно-Баренцевоморской впадины.
Эти объекты интересны тем, что они позволяют судить о направлении движения ледника, собственно, как и борозды подледникового выпахивания, и следующая структура, которая называется «терминальные моренные гряды». На нашем участке работ оказалось, что они выглядят очень нехарактерным образом и образуют вот такие серии моренных гряд, выстроенных в очень узкие линейные длинные зоны, что нехарактерно для других акваторий. Причем, в Восточно-Баренцевоморской впадине и в желобе Седова данные моренные комплексы выглядят несколько иначе. Следующей задачей будет понять, почему в двух разных котловинах они выглядят по-разному. И данная структура также свидетельствует о направлении отступания ледника, то есть, при ориентации с юго-запада на северо-восток можно сразу сказать, что ледник двигался либо в юго-восточном направлении, либо в северо-западном. О конкретном направлении можно будет судить по другим морфологическим структурам.
Также нами было обнаружено и закартировано три уникальных объекта - это туннельные долины, подледниковые системы, которые образовывались под воздействием воды под большим давлением, создаваемым ледниковыми массами. И, что интересно, нам удалось закартировать эти структуры от самого начала до самого конца на расстоянии в несколько десятков километров. Только вот одну структуру мы закартировали частично, но, скорее всего, она точно так же оканчивается, как туннельная долина, просто резко прерываясь.
Еще одной интересной гляциальной формы рельефа является оз или eskеr по-английски. Это положительные формы рельефа, которые образуются, когда подледниковый канал забивается осадками и, когда ледник затем вытаивает, осадки опускаются на дно и получается проекция ледникового канала на морское дно. То есть, это как канал, но наоборот. Отображается в виде возвышенности в рельефе дна. К сожалению, нам удалось обнаружить только одну такую структуру в Восточно-Баренцевоморской впадине.
И еще одной очень интересной формой рельефа являются взрывные кратеры, которые образовались в результате нахождения на этой территории газовых гидратов. Газовые гидраты образовывались под ледником и, когда ледник отступал, гидраты начинали диссоциировать на газ и воду, повышали поровое давление субстрата и взрывались, образуя такие большие воронки с очень крутыми стенками.
И оказалось, что эти структуры довольно широко распространены на исследуемой площади, мы их встречали как в северной части исследуемого района, так и в южной части, что может свидетельствовать о том, что, по крайней мере, в этом районе была очень активной флюидоразгрузка. И поскольку одной из наших основных задач являлась оценка современной флюидоразгрузки, мы продолжили поиски различных форм рельефа, связанных с флюидонасыщением донных отложений, с разгрузкой углеводородов, и обнаружили структуры, которые называются покмарки. Это зоны современного выхода газов на поверхность, но они оказались очень маленькими, воронкообразными углублениями, примерно в 10 раз меньше, чем те воронки взрыва, которые мы обнаруживали на других полигонах. И пока что структуры типа покмарков были обнаружены только в южной части полигона исследования.
Также помимо изучения современной морфологии мы изучали еще осадочный разрез и оценивали мощность современных морских осадков, и как распределяется моренные отложения, какой они мощности, какие формы рельефа образуют, с помощью геофизических данных. Я могу показать пока предварительные результаты анализа данных сейсморазведки, поскольку мы получили колоссальный объем материалов и все проанализировать сразу пока не удалось. Но определенные выводы уже можно сделать сейчас.
И они заключаются в том, что Восточно-Баренцевоморская впадина практически полностью покрыта слоем морских осадков, выдержанным по мощности - это вот верхний акустически прозрачный слой, который прерывается выходами моренных гряд на поверхность, при движении на запад на склоне вала Страхова наблюдается полное отсутствие современных морских осадков, то есть, в этих местах выходят на дно либо коренные породы, либо моренные отложения. Далее на седловине Страхова наблюдается очень сложное распределение современных морских осадков, и ледниково-морских, и ледниковых отложений. И в желобе Седова опять же таки наблюдаются такие покровы современных морских осадков. Однако в южной его части наблюдается практически их полное отсутствие. И еще можно выделить отдельно южную часть нашего района исследований, наиболее близкую к Новой Земле и здесь очень сложные формы рельефа, и в связи с этим распределение донных отложений тоже имеют нерегулярный характер. И здесь впадины заполняются современными морскими осадками, на приподнятых структурах ледниковые отложения выходят на поверхность, также местами были зафиксированы выходы коренных пород предположительно мелового возраста. И то, зачем мы все это сделали, какие результаты получили по анализу всех этих морфоструктур и распределения осадочного чехла, об этом продолжит Александр.
Александр Монтелли:
- Cобственно, картирование всего этого разнообразия подледниковых форм главной целью имело диагностирование и расшифровку ледниковой динамики. Можно сказать, что нам удалось надежно, эмпирическим путем, установить динамику большого ледового потока в регионе, про который вообще ничего не было известно до нас. В общем, это такое открытие и заполнение большой дыры в нашем понимании истории течения и конфигурации евразийского ледового щита на его северо-восточной периферии.
Соответственно, стрелочки здесь диагностируют то направление течения ледовых масс, которое мы идентифицировали, изучая серии индивидуальных форм рельефа. Проведенные нами в пределах нескольких полигонов детальные исследования и их результаты говорят, если вкратце, о том, что в желобе Седова несколько ледовых потоков стекались с запада и с юга и далее текли в восточном направлении, перетекали через региональное повышение седловины Страхова и стекались с более крупным ледовым потоком, который занимал трог Святой Анны. Соответственно, один из крупных палеогеографических выводов этих исследований состоит в том, что ледового купола - то есть, максимальной зоны аккумуляции снега – существование которого предполагали в районе между Землей Франца-Иосифа и Новой Землей до наших исследований, никогда не было. Главный «поставщик» ледовых потоков должен быть «сдвинут» в центральную часть Баренцева моря, в район т.н. Центральной Банки, которая находится между желобом Седова и трогом Острова Медвежий в норвежской части шельфа.
Это просто пример того, как течет современный ледовый покров в Антарктиде, и вот эта конфигурация очень напоминает то, что видно в верхней части картинки. Близко к числу «2200», видно, что там есть глубокие внутренние депрессии, которые дальше постепенно переходят в другие депрессии и дальше уже выходят близко к кромке антарктического щита. Это такой современный аналог того, что, скорее всего, происходило 15-20 тысяч лет назад в районе наших исследований, когда ледник отступал с восточной части шельфа Баренцева моря.
Еще один аспект - это изучение ледниковой палеогидрологии. Действительно очень важный аспект, потому что вода фундаментально влияет на движение ледника, она смачивает подледниковый субстрат, таким образом это контролирует течение ледника, его скорость, его динамику, его чувствительность к климатическим изменениям. И на данной картинке изображена река, которая течет по поверхности Гренландского щита, образуясь сезонно, при его таянии. Дальше эти воды на поверхности многокилометрового ледового щита стекаются, по трещинам находят свое место в подледниковых больших резервуарах, ледниковых озерах и дальше дренируются под высоким напором, под высоким гляциостатистическим давлением, и образуют сети каналов.
И проблема в том, что несмотря на значимость изучения подледниковых гидрологических систем напрямую они под современными ледовыми щитами, конечно же, недоступны для прямых наблюдений. Поэтому наш архив знаний, которые могут нам дать реликтовые формы, таким образом играет огромную роль. Вот пример тех моделей, которые пытаются симулировать то, где у нас, возможно, были активные гидрологические системы в прошлом. Опять же, в районе работ нашей экспедиции у предыдущих исследователей не получалось диагностировать такое интенсивное образование туннельных долин, подледниковых долин, образующихся под напором ледникового давления. Это пример подобных долин, задокументированных в западной части Баренцева моря.
В то же время про восточную часть Баренцева моря опять же ничего не было известно. Те долины, которые мы впервые обнаружили и детальнейшим образом закартировали комплексно, не только геофизическими методами, но и донным опробованием – большое открытие.
Мы утверждаем, что это не просто находка новых гидрологических систем, точнее, следов действия подледниковых гидрологических систем в поздний четвертичный период в регионе, про которые было ничего неизвестно, но еще и возможность понять очень детально, как эти системы работают. То есть, это имеет не только региональное значение, но и значение для понимании всего процесса. Результаты нашего анализа, уже камеральной работы, позволят нам установить происхождение, формирование, механизм дренажа подледниковых талых вод, что будет играть значимую роль в понимании, углубит наше понимание динамики оледенений в геологическом прошлом. И, соответственно, будет использовано для лучшей, чем сейчас, калибровки климатических моделей.
Нам удалось очень детально закартировать несколько полигонов, комплексно их изучить геологическими, геофизическими, геохимическими, гидрохимическими методами. Также отбирали микробиологические пробы, анализ которых будет выполнен в МГУ, после того, как пробы дойдут до Москвы. В целом, даже детальное изучение локальных систем и локального осадконакопления в позднем плейстоцене – голоцене мало кто делал до нас. Редко кто писал, в мировой научной литературе не так много статей, где был бы столь детально охарактеризован отдельный полигон, серия моренных гряд, моренных комплексов. Мы провели детальные комплексные исследования. Это очень важно тоже. Методологически. В том числе и исследования того, как на морское осадконакопление влияет ледниковая форма рельефа.
Ну и по газу. На данном слайде представлены работы, опубликованные в престижнейшем журнале «Science» норвежскими коллегами. Они посвящены примыкающей к нашему району исследований акватории в Баренцевом море. Здесь показаны взрывные кратеры, образовывающиеся в результате того, что, когда ледник наступал, формировались зоны стабильности газогидратов, формировались гидраты под ледником. А когда ледник отступал, происходила мгновенная диссоциация газогидратов, и, собственно, такие взрывные выходы газа образовывали взрывные кратеры. И мы нашли ровно те же структуры, которые, кстати, что интересно, находятся в том же месте, где мы нашли вот эти «хилл-хол пары», также интерпретируемые, как свидетельства гидратоносности района в прошлом.
Вероятно, именно формирование газовых гидратов, «высушивая», вытягивая воду из субстрата на локальных участках, влияло на динамику движения ледникового потока. То есть, высушивание газогидратами приводило к тому, что ледник в каких-то местах, протекая по субстрату, испытывал повышенное трение. «В ответ» он выпахивал огромные куски субстрата и переносил их на примыкающую территорию вниз по своему течению. Тоже очень важная часть, которая должна помочь людям, которые моделируют динамику ледника, откалибровать какие-то параметры, связанные именно с базальными процессами, происходящими на границе с субстратом и в подошве ледника.
И также помимо геофизических методов, помимо данных многолучевого эхолотирования в некоторых районах даже на записи судового однолучевого эхолота мы видели, что, вероятно, в районе есть активные зоны фокусированной флюидразгрузки. Мы наблюдали такие «факелы», которые выходят с поверхности морского дна. Это было подтверждено данными донного опробования в этих локациях. В полевых условиях у нас не было возможности установить наличие газа в осадках геохимическими методами, но там все ведет к тому, что там вероятен выход углеводородов, выход газа на поверхность.
Таким образом сделано было несколько без преувеличения открытий, заполнены огромные дыры в нашем понимании ледниковой истории, процессов, которые протекают под ледниками, которые имеют не только региональное значение, но вообще для глобальной гляциологии, глобальной палеогеографии. Также выполнены методические работы, которые имеют значения для будущих ультразвуковых исследований – мы тестировали установку измерения скорость прохождения звука через пробу донных осадков и установили четкие корреляции между составом и генезисом отложений и их акустическими свойствами. Инженерно-геологические исследования тоже имеют методическое применение, поскольку у нас было 77 проб взято со дна и такой огромный набор данных, распределенных по всему региону площадью около 80 тысяч квадратных километров, конечно, будет играть большое значение в плане методических рекомендаций для будущих работ, связанных с инженерно-техническим освоением акватории.
И все это, помимо самого факта, что это действительно очень важные исследования, серьезные научные открытия, работы были проделаны в значительной степени студентами и, как Григорий Григорьевич упоминал, это как раз та фундаментальная цель, которая лежит в основании концепции плавучего университета. Таким образом студенты проходят весь этап от целеполагания того, куда мы идем, зачем мы идем туда, какие данные мы собираем, как мы комплексируем наши исследования, обрабатываем данные, интерпретируем до того, как поделиться нашими открытиями, нашими результатами и выпустить их в виде научных работ, которые потом будут читать по всему миру. Собственно, пример как раз такого активного участия студентов на примере своих исследований в рейсе покажет Яна.
Яна Василевская:
- Когда я узнала, что есть шанс попасть в экспедицию, в данный рейс, я очень загорелась. Для меня он прошел очень продуктивно и интересно, потому что каждый день помимо интенсивной работы были лекции, на которых каждый из участников делился своим уникальным и необычным опытом. Также был шанс познакомиться с интересными и необычными людьми, поделиться информацией. Каждый из участников экспедиции выбрал для себя полигон и сейчас я покажу, какие результаты получились у меня.
Я закончила бакалавриат в этом году, я - студентка геологического факультета.
Первый полигон расположен в западной части района работ, в желобе Седова, на слайде представлена общая характеристика - занимаемая площадь равна 120 километрам и глубины здесь изменяются от 380 до 285 метров. Начну я со строения разреза по данным геофизики. На данном слайде представлен сейсмоакустический разрез, выполненный при помощи профилографа, на нем выделяются два сейсмоакустических комплекса. Первый, который соответствует современным морским осадкам, и второй, который соответствует моренным отложениям. Граница между сейсмо-комплексами яркие, и волновые картины сейсмокомплексов различны. В результате картирования была построена такая карта распространения современных осадков, уже пересчитанная в мощности. На слайде вы видите формулу, по которой все пересчитывалось из временной мощности в глубины.
Так как была выполнена редкая сеть параллельных профилей, и область современных осадков неравномерна по площади, интерполировать не совсем корректно. В связи с этим была построена такая карта - схема распространения современных осадков, на которой выделены области распространения уже с учетом особенностей рельефа. В целом можно сказать, что мощность меняется от нуля до 3,5 метров и северо-восточная и центральная части имеют максимальные значения мощностей. Также максимальные мощности присущи пониженным участкам рельефа, а минимальные мощности отмечены на положительных формах рельефа.
Затем был проанализирован рельеф дна по данным батиметрии, вот так выглядит фрагмент карты рельефа дна. Во-первых, были выделены борозды выпахивания ледником, они представляют собой чередование валов и ложбин, которые имеют северо-восточное простирание. Также были выделены терминальные морены, которые имеют уже юго-восточное простирание. На полигоне были выделены структуры «хилл-холл пэрс», о которых уже говорили. Чтобы причислить данную структуру именно к этому типу, был рассчитан объем, который слагает возвышенность и которого «недостаёт» в отрицательной форме рельефа. Оказалось, что данные объемы сопоставимы. Таким образом, северо-восточное простирание борозд выпахивания и расположение холма на северо-востоке от пониженной части рельефа в структуре «хилл-холл пэрс», говорит о предположительно северо-восточном направлении наступания ледника. Юго-восточное простирание терминальных морен уже говорит о юго-западном направлении отступания ледника.
Второй полигон, который я выбрала для исследования, уже расположен в восточной части Восточно-Баренцевоморской впадины и площадь его 160 кв. км, глубины изменяются от 395 до 320 метров. Здесь уже был выполнен и донный пробоотбор, а также еще была выполнена съемка при помощи спаркера. Начну со строения разреза по данным геофизики. На слайде представлены два сейсмоакустических разреза. Первый выполнен при помощи спаркера, второй при помощи профилографа. Была проведена вот такая интерпретация, выделяются четыре сейсмоакустических комплекса по данным, полученным при помощи спаркера. Первый сейсмокомплекс соответствует нерасчлененным современным морским осадкам и моренным отложениям. Второй, возможно, соответствует коренным отложениям, возможно, соответствует моренным. К сожалению, при помощи пробоотбора не удалось достоверно это установить. Сейсмокомплексы 3 и 4 соответствуют коренным отложениям. Так как была проведена еще съемка при помощи профилографа, то она обладает бОльшим разрешением и были выделены подкомплексы в рамках сейсмокомплекса 1.
Первый подкомплекс соответствует современным морским осадкам, мощность изменяется от 0 до 4 метров. Второй соответствует ледниково-морским и третий соответствует моренным отложениям. Очень интересно, что выделенные данные подкомплексы хорошо коррелируются с данными пробоотбора. В результате картирования была построена также схема распространения сейсмоакустических комплексов. Также были проанализированы данные батиметрии. На площади выделяется несколько типов рельефа.
Начну с отрицательной формы рельефа, которая расположена на севере площади. Через нее проведен такой профиль высот, профиль рельефа, отмечаются локальные понижения, ширина которых составляет около двух километров. Дно понижения неровное, и, что интересно, не наблюдается общий тренд изменения глубины. В связи с этим было выдвинуто предположение, что образование этих структур связано с тектоническими процессами.
Также выделяется положительная форма рельефа. Через неё было проведено два профиля, прошу обратить внимание на второй. Предполагается, что структура А и структура Б генетически едины и соответствуют единой перигляциональной призме зоны отлегания ледника. Потом уже призма была осложнена вот этой эрозионной границей, которую я показывала на предыдущем слайде.
Также была придумана гипотеза, предполагающая генезис призмы. То есть, сначала были только коренные породы, затем наступил ледник, эрадировал поверхность коренных пород. Затем, когда отступал, образовалась перигляциальная призма и затем из-за возможно тектонических движений образовалась такая эрозионная граница. Также ассиметричное строение перигляциальной призмы свидетельствует о юго-западном направлении отступания ледника в пределах данной площади.
И последняя форма рельефа, которая была выделена на данном полигоне, это моренные гряды. Они очень интересные, в связи с тем, что ширина площади их распространения очень небольшая, около полутора километров. И все эти моренные гряды выстраиваются в узкую линию северо-восточного простирания. В связи с такой морфологией было сделано предположение, что генезис структур связан не с особенностью строения осадков, а уже с особенностью строения подошвы ледника.
В литературных данных были найдены такие структуры, которые похожи на те, которые были найдены в пределах полигона. Они называются «трансверс флоуричс». И в литературных данных описывается, что условия формирования генезис связаны с суточными колебаниями уровня моря и, возможно, на нашем полигоне у найденных нами форм рельефа аналогичный генезис. Но так как расстояние между моренными холмами на нашем полигоне больше, нежели чем в описываемой статье, то сделано предположение, что это уже связано не с суточными колебаниями уровня моря, но связано с сезонными колебаниями уровня моря - лето, зима… Конечно, по возвращению в университет данная теория и мысли, которые были получены в рейсе, будут продумываться и будут делаться дальнейшие работы.