20 июля. День одиннадцатый. Залив Благополучия. Мыс Опасный
В 12.10 «Профессор Молчанов» встал на якорь у мыса Опасный. Сегодня будет вторая высадка. В этот раз я пошла с группой геологов.
"230 угол 12. Образец какой?"
"24".
Геологи используют для записей водонепроницаемый полевой дневник. Если листы в моей тетради спустя четыре часа в стопроцентно влажном воздухе стали заворачиваться, то их оставались гладкими. Один такой блокнот стоит примерно полторы тысячи рублей.
В Арктике особенно помогает: дождь, снег, туман, когда бурим, брызги летят.
Геологам надо отобрать с каждой точки хотя бы по 10-12 образцов. Василий Брагин отстукивает геологическим молотком кусочек породы - спрессованные за сотни миллионов лет песок и глину. Где мы сейчас стоим - это древнее море, которое поднялось из воды и наклонилось на 90 градусов.
В разные стороны из-под молотка разлетаются осколки.
"Не опасно работать без очков?" - спрашиваю Екатерину Ясакову, студентку Новосибирского государственного университета (НГУ).
"Если опытный, можно и без очков. А вообще есть специальная маска, только она мешает."
"Кувалду дать?" - спрашивает Василия Юрьевича Николай Матушкин, старший научный сотрудник НГУ.
"Нормально, отобьется."
"Бурить будем?"
"Здесь не берусь. Рассыпаются от удара малейшего." - Говорит Василий Брагин.
Склоны мыса Опасный испещрены прожилками или просто превращаются в каменную труху. Сейчас геологи отбирают образцы, проводят вручную ориентирование, потом будут выпиливать в лаборатории и на специальном устройстве, магнитометре, определять точное геомагнитное направление.
"Есть разница между откалыванием и бурением?" - Спрашиваю Николая.
"В принципе нет. Наша задача - отобрать ориентированный образец. Бурить просто удобнее, хотя и там порода может нагреться, или бур криво пойдет. Большое значение имеет поверхность породы. Если речь идет о магматических породах, то у них может не быть четкой поверхности. Их проще бурить, потому что породы крепкие и сложнее откалываются."
Есть еще одна причина, почему лучше использовать бур, - керн получается в разы компактнее, чем вручную отобранные образцы.
Работы по Арктике, которые проводит команда Новосибирского государственного университета, включены в несколько грантов. В НГУ благодаря гранту создана лаборатория по палеомагнетизму в 2014 году. Сейчас грант продлили на два года. Также коллектив геологов НГУ выиграл грант от РФФИ, где большую часть занимаются полевые работы.
Северный ледовитый океан относительно молодой, ему несколько десятков миллионов лет, а породам - сотни миллионов лет. Накопление данных поможет выстроить историю от самых древних этапов до современности.
Когда результаты полевых и лабораторных исследований будут опубликованы, количественные показатели войдут в международную базу палеомагнетизма.
Есть такой девонский период, эпоха рыб, все данные которого получаются очень непонятными. Что-то странное происходило с геомагнитным полем. К исследованию этого поля нужно подключать и физиков.
Есть ли какой интерес для России в исследовании геомагнитного поля?
Уже опубликованные результаты наших исследований используются российскими представителями в обосновании Комиссии по разграничиванию континентального шельфа ООН.
За четырехчасовую высадку геологи собрали двадцать образцов, 10 кг.
"Будете переплачивать за багаж?"
"Будем. Почти каждый раз переплачиваем, потому что сюда везем теплое снаряжение, инструменты."
На второй и последней точке не заводился бур, хотя породы нашлись как раз монолитные. Пришлось откалывать вручную. Бур - это бензопила Stihl, которую один американец переделывает в геологический бур и продает за 800 долларов.
"Геологи ответьте «Молчанову»."
"Геологи на связи."
"Николай, как успехи? Нашли динозавров."
"Нет, пусто."
Через десять минут за нами приехал «Зодиак». Капитан Хохлов торопился забрать всех до 18 часов, чтобы успеть до начала шторма в районе мыса Опасный.
21 июля. День двенадцатый. Ледяная Гавань, след белого медведя и что есть общего между моллюсками и картофелем
Сегодня - экватор экспедиции. Мы шли Белым, Баренцевым и Карским морями. Высаживались в Русской Гавани и на мысе Опасный. В 13.15 «Профессор Молчанов» встал на якорь у Ледяной Гавани.
Ледяная Гавань - это равнина с небольшими косогорами, где на сотни километров ни души, разве что затвердевший в снегу след белого медведя напоминает о хозяевах этой земли. Если прислушаться, можно уловить звуки, едва напоминающие скольжение автомобильных шин по трассе. На самом деле, это волна шуршит по мелкой гальке.
На землю высаживаются группы ботаников, геологов и тех, кто собирает микропластик. Я выбрала не сходить на берег, а покататься на «зодиаке» с Иваном Нехаевым, стажером-исследователем СПбГУ.
Иван садится в лодку с драгой, которую опускает метров на двадцать подальше от берега.
Есть ли определенная система сбора образцов? (Иван изучает моллюсков, поэтому ему нужны только донные отложения.)
"Моя система определяется правилом усталости рук. Больше, чем на 20 метров, этот трос я не горю желанием поднимать по несколько раз в день."
В первый раз драга была почти пустая, во второй раз улов состоял только из небольшого количества ламинарий.
А почему не отобрать образцы у самого берега?
"Фауна у самого берега невероятно бедная," - говорит Иван. - "Мне нужно набрать, как можно больше экземпляров. Сейчас я выполняю функции человека, который копает картошку. Мне нужно найти один огород с максимальным количеством картошки, чтобы потом ее изучать. В данном случае я собираю материалы не для экологических исследований, и мне нужно большое число экземпляров. Для проведения экологических исследований все сложнее: нужно планировать и больше ходить на судне по локальной территории. И занимать эта работа будет очень много дней."
На вопрос о предмете своих исследований Иван отвечает ласково: «Улитоньки».
"Это улитки. Поскольку я их люблю, то называю «улитоньки», уменьшительно-ласкательным словом. В целом я изучаю макроэкологию и систему брюхоногих моллюсков, которых очень много, и это разнообразие нужно описывать. Чтобы корректно это делать, разнообразие нужно классифицировать. Это то же самое, что и паспорта, по которым можно учитывать наши перемещения, выискивать преступников. Чтобы все ученые понимали под тем или иным именем одно и то же, нужна систематика."
Как объяснить ребенку, что такое макроэкология?
"Макроэкология - это изучение крупномасштабных закономерностей распределения. Я выявляю серию локальной фауны, отбираю много проб, делаю так на нескольких районах, получаю списки, которые всегда будут различны. Различия будут всегда. Мы никогда не можем изучить что-либо полностью. Часть различий возникает просто потому, что районы фауны отличаются. Почему различаются - задача исследований. Возьмем одного и того же человека и поставим его в одни и те же обстоятельства, и он каждый раз будет вести себя по-разному в зависимости от того, как звезды сложились. Примерно то же самое происходит с фауной. Всегда есть некий фактор случайности, методическая ошибка. Но в принципе остается что-то такое, что мы можем уверенно интерпретировать как причину изменений. Есть вещи очевидные."
Если вдруг исчезнут улитки в Арктике, как это отразится на экологии?
"Экология - это наука о взаимодействии животных с окружающей средой и друг с другом. Каким образом это отразится на науке? Отразится тем, что не будет специалистов молокологов, которые занимаются моллюсками."
А как отразится на природе, тот самый «эффект бабочки»?
"А вот на природе это отразится катастрофически, потому что все будет совершенно по-другому. И как именно - этого никто не скажет. А если скажет, то бейте его по почкам, потому что ни один прогноз не сбывается, по крайней мере из тех, которые я видел."
Для кого улитки являются жизненно необходимыми?
"Они необходимы для всех. Это одна из наиболее массовых, доминирующих групп донного населения в Арктике, они являются хищниками, поедателями водорослей. Они участвуют во множестве циклов, на них завязаны кучи пищевых цепочек и сами они являются потребителями многих других организмов."
Иван Нехаев, стажером-исследователем СПбГУ, участник экспедиции 2018
Иван четырежды забрасывает драгу на дно реки и достает оттуда водоросли, камни, из которых потом будет отбирать в течение субботнего вечера различных улиток и морских организмов. Работает он всегда в наушниках.
Что вы слушаете за работой?
"Я слушаю грустную музыку, которая не дает мне повода отвлекаться. Стоишь, работаешь, думаешь: «Надо бы повеселиться», особенно в городе это ощущается, можно куда-то пойти, а тут включаешь грустную музыку и никуда не хочется."
А сколько у вас экспедиций за год бывает?
"По-разному. Бывает, что ни одной, бывает иногда по десять. Иногда просто наступает такой момент, когда ходишь в экспедиции не с целью что-то срочно собрать, а просто хочется сменить обстановку."
Зато потом возвращаетесь с новыми силами?
"Момент адаптации от полевой работы к городской жизни очень сложен. Первые две недели не понимаешь, что вокруг происходит, что все эти люди от тебя хотят, что за письма они тебе посылают. А ты еще пахнешь экспедицией. Странное чувство, но не могу ответить, появляются ли новые силы или исчезают."
У вас есть мечта как ученого?
"Сложный вопрос. Пожалуй, мне очень хочется, чтобы все фаунистические комплексы в Баренцевом море были результатом действия исторических, а не экологических причин."
Почему для своих нынешних исследований вы выбрали Новую Землю?
"Потому что в других местах я уже был."
Вы получили неожиданный результат своих исследований на Новой Земле?
"Я нашел прикольных улиток, которые должны быть в Баренцевом, а не Карском море. Не знаю, насколько это всем нужно, но это есть."
Почему моллюски?
"Я был совершенно обычным школьником, который сидел однажды дома и которому позвонил приятель: «А что ты делаешь?» «Да ничего не делаю». «Я на рыбку сижу смотрю. Вот, шел из школы, купил, посадил ее в банку, за ней наблюдаю. Купил растения и улиточку». Я подумал, что буду лучше своего приятеля, и купил то же самое и двух улиток, они были просто по 50 копеек. Я все это купил, а потом подумал: «А что мне теперь со всем этим делать?» За ними ухаживать ведь надо. Я стал искать у родителей книжки и в результате нашел энциклопедию, в которой была маленькая глава про аквариумнистику. Там было все про рыбок и ничего не было про улиток. Что надо было делать с этими улитками, я ума не мог приложить. А потом прочитал, что нужно вести дневник наблюдений, и стал такой журнал вести. Я тогда в восьмом классе учился."
Вы сделали научное открытие в своей работе?
"Скажите мне, что такое научное открытие?"
Допустим, открытие - это результат научных исследований, когда вы нашли то, чего не находили другие, либо по-новому взглянули на уже привычное. Пойдет?
"У меня много такого. Например, я описал кучу новых видов улиток. Это все сложная рутинная работа. Вы садитесь в лаборатории, запираетесь внутри, включаете грустную музыку, достаете пакетик с чипсами и смотрите за сотнями улиток. Идете потом в ресурсный центр, вскрываете, сравниваете. Если есть такая возможность, то берете этот материал и смотрите маленькие кусочки ДНК и потом снова сравниваете. Время от времени у вас появляется то, чего не было в других работах. Чтобы понять, что это новое, нужно иметь большой обзор вокруг. Нельзя взять и сказать: вот это новое. Нужно очень четко ревизировать все старое для начала."
У вас есть идеал ученого?
"Наверное, есть некий абстрактный идеал. Я восхищаюсь очень многими моими коллегами, не буду говорить, что абсолютно всеми, но, действительно, очень многими. Среди тех людей, с которыми я работаю, есть неординарные личности, хотелось бы быть чуточку похожим на них. У каждого есть свои черты, у кого-то это рассудительность, у кого-то некая усидчивость, у кого-то хорошо развитые коммуникативные навыки. Я восхищаюсь многими, с кем мне приходится работать. Мой идеал был бы слеплен из таких картинок."
Какой черты вам не хватает для идеала?
"Отсутствие лени. Я бы так спросил: какая черта у меня в избытке? Лень".
Мне кажется, Иван здесь немного заскромничал. Если бы вы наблюдали за его работой, как он опускает и поднимает драгу, находясь в лодке, как отбирает донные отложения уже по приезде на судно, как потом все это промывает на корме при +1 градусе и систематизирует образцы по баночкам, как рассказывает о своих лабораторных исследованиях, вы бы увидели очень увлеченного человека, которому, может быть, и лень иногда, но научный интерес перевешивает.
Автор дневника - Наталья Авдонина, к. полит. н., доцент кафедры журналистики, рекламы и связей с общественностью САФУ имени М. В. Ломоносова.